В сокращенном варианте опубликовано
06.04.2004г. в “Голос Армении”
www.defacto.am
09.04.2004
На последней всероссийской книжной выставке-ярмарке в Москве (март 2004г.) мое внимание привлек сборник статей под названием «Национальные истории в советском и постсоветских государствах» (М.,2003г.), вышедший вторым изданием (первое издание датируется 1999 г.). В числе его авторов значатся Бабкен Арутюнян – доктор исторических наук, декан Исторического факультета Ереванского государственного университета и Искандарян Александр Максимович – директор центра кавказских исследований (именно так они характеризуются в разделе «Сведения об авторах».) Сборник спонсировал и издал фонд Фридриха Науманна (ФРГ). Руководитель Московского представительства этого фонда Д-р Фальк Бомсдорф в «Предисловии к первому изданию» так мотивирует необходимость его издания: «На первый взгляд может показаться, что общественность постсоветских государств и, прежде всего российское общество не отворачивается от своего прошлого. Постоянно проходят конференции, коллоквиумы и дискуссии, на которых обсуждаются вопросы: кто мы? откуда мы? куда мы идем? Однако, если присмотреться повнимательней, то можно увидеть, что речь в данном случае идет не о реальном осмыслении прошлого, сколько о национальном самолюбовании. Вместо того чтобы задаться вопросом, за какое прошлое несет ответственность современная Россия или другие постсоветские государства, участники дискуссий увлекаются ритуалами самоутверждения, помогающими сориентироваться, самоопределиться… Не удивительно, что в подобной атмосфере общественность России и других постсоветских государств еще не пришла к подлинному самосознанию, и готовность признать свое прошлое, принять на себя «историческую ответственность за это прошлое достаточно низка» (с. 11). Не напоминает ли тебе, уважаемый читатель, этот поучающий, менторский тон, содержание печально известных резолюций политбюро ЦК КПСС, посвященных «национальному вопросу»? Однако в «Предисловии ко второму изданию» тот же господин выражается еще более откровенно: «Как мне кажется, в странах постсоветского пространства до сих пор не увенчалась попытка преодолеть прежние стереотипы и образ мышления, а главное, способы действия…Предпринятые усилия по критической оценке прошлого, если они вообще предпринимались, оказались безуспешными. Кроме того, во многих постсоветских государствах вместо требующейся демифологизации скорее можно констатировать процесс ремифологизации. При этом в некоторых государствах продолжаются интенсивные и многочисленные попытки создания истории и новой идентичности, правда, не всегда с положительным результатом. «(с. 8, подчеркнуто мною – А.Г.). Другими словами – медленно «демофогизируетесь», господа историки, настоятельно «требуется» «положительный результат», в противном случае на наши гранты больше не рассчитывайте.
Надо, впрочем, отметить, что у уважаемых спонсоров и составителей сборника не может быть в этом отношении никаких претензий к Б.Арутюняну и А.Искандаряну, которые прекрасно справились с поставленными перед ними задачами. Чтобы убедиться в этом, обратимся к «Введению», написанному редакторами сборника К.Аймермахером и Г.Бордюговым. Характеризуя состояние историографии в постсоветских государствах, они замечают следующее: «Для нынешнего «переписывания» историй характерны, даже среди историков, тенденции к героизации, удревнению своей государственности, завышению уровня политического и общественного развития этносов, вообще самоутверждению за счет соседей, созданию модифицированного пантеона выдающихся национальных деятелей… Исследователи же из Армении вообще говорят о «карабахизации» своей национальной истории» (с.14). Это непроизвольно-эмоциональное «вообще» выдает наших авторов с головой. Даже заказчики не ожидали того высочайшего уровня «чего изволите»изации своей национальной истории, который достигнут в совместной статье Б.Арутюняна и А.Искандаряна. Так, например, наши соплеменники, отмечая, что «роль армянской церкви в формировании этнической идентичности армян носила специфический характер» (с.146), пишут, что «…вплоть до середины прошлого века светской интеллигенции в Армении не было, не существовало и светской общественной жизни, а, следовательно, истории в современном смысле этого слова» (с. 146, подчеркнуто мною – А.Г.) (Замечу в скобках, неужели декану исторического факультета Ереванского государственного университета не известно, что армянские средневековые историки, будучи лицами духовного сословия, тем не менее, писали не церковную, а политическую историю своей страны, и что уже в пятом веке существовала армянская историографическая традиция, о чем говорит тот факт, что Лазарь Парпеци называет себя автором «третьей» истории Армении, считая своими предшественниками Агатангелоса и Бюзанда? Даже как-то неловко напоминать ему и его соавтору, что уже Мовсес Хоренаци осознал необходимость изучения дохристианской армянской истории, политических и культурных традиций). Дальше – больше, авторы анализируемой статьи утверждают, что «для армянского исторического мифа характерна гиперболизация образа и места армянской культуры, а также ее обособления от культуры соседей» (с.147). Более того «результатом гипертрофированной этноцентричности явился образ очень обособленной, сугубо национальной культуры» (с.146, подчеркнуто мною – А.Г.), что «высказывания и сюжеты из жизни» национальных героев – фидаинов, «зачастую не имевшие отношения к реальности, были предметом апокрифических сказаний, иногда даже письменных» (с.148). Они считают, что «перенесение акцентов в исторических исследованиях с доказательств «многострадальности» на доказательства «автохтонности», или, другими словами, поворот от истории геноцида к истории Карабаха – самый характерный для развития истории в современной Армении процесс» (с.154). Невозможно избавиться от впечатления, что приведенный выше отрывок из «Введения», написан его авторами исключительно на основе статьи Арутюняна и Искандаряна. Тут вам и «тенденция к героизации и создание модифицированного пантеона национальных деятелей» и «завышение уровня политического и общественного развития» (гиперболизация образа и места армянской культуры) и «вообще самоутверждение за счет соседей» (гипертрофированная этноцентричность) и т.д. В статье Б. Арутюняна и А.Искандаряна, совершенно естественное, с точки зрения любого нормального человека, чувство национального достоинства и утверждение ценности независимого национального бытия в армянской историографической традиции отождествляется с национальным чванством. Думается, такое отождествление характерно для людей, у которых отсутствует чувство собственного достоинства.
А называется статья армянских «саморазоблачителей» именно так – «Армения: «карабахизация» национальной истории». Причем в ней есть специальный раздел, озаглавленный «Историография «на службе» этнополитического конфликта», в котором, касательно арцахского национально-освободительного движения утверждается буквально следующее: «История и историки оказались «призванными» для легитимизации национальной борьбы. Прежде всего, это выразилось в карабахизации национальной истории» (с.151). Как же это следует понимать? Если историки оказались призванными для «легитимизации» национальной борьбы, значит, эта борьба сама по себе не была легитимной? Адекватность такого понимания подтверждается и такими откровениями: во-первых, «незаконность (одним решением партийно-советского органа) передачи Карабаха Азербайджану обосновывалась предыдущим решением (другого столь же нелегитимного партийного органа) о передаче его Армении. Появились многочисленные газетные статьи на эту тему, был введен в широкое обращение топоним «Арцах», до этого известный лишь специалистам» (там же). И, во-вторых, по мнению авторов, восстановление церквей в Карабахе воспринимается населением «не только как возможность совершать религиозные обряды, но и как некоторая легитимизация права на Карабах» (с.154, подчеркнуто мною – А.Г.). А в приложении, составители которого благодарят авторов книги за предоставленные материалы (с.339), под помещенными картами из армянских школьных учебников «Памятники армянской и мусульманской культур северного Арцаха» можно прочитать такой перл: «Примечательна дихотомия «армянский-мусульманский», а не армянский – азербайджанский» Таким образом, часто подчеркивается «молодость» собственно азербайджанского этноса и культуры…»(с.359), другими словами, азербайджанский этнос очень древен, а бесстыдные армяне его постоянно омолаживают. От себя добавим, что, примечательно также и то, что в Указе президента Азербайджанской республики Гейдара Алиева «О геноциде азербайджанцев», помещенном также в приложении, правда, что так же очень примечательно, абсолютно без всякого комментария, содержатся, с позволения сказать, «мысли», удивительно похожие на откровения Б.Арутюняна и А.Искандаряна. Не верите? Так, Г.Алиев «указывает»: «Ложная армянская история с целью создания фундамента, воспитания армянского юношества в духе шовинизма возводилась до уровня государственной политики…Идеологическую основу для политической и военной агрессии создавала политика клеветнических поклепов на духовные ценности, национальную честь и достоинство азербайджанского народа. В советской печати армянами искажались исторические факты, вводя в заблуждение общественное мнение» (с.383). А армянские историки, в добавление к уже процитированному, словно в подтверждение хулиганского и насквозь лживого указа Алиева, провоцирующего рамилей сафаровых на убийство спящих армян топором, отмечают, что «для этого периода характерно то, что работы преимущественно пропагандистского толка (?!-А.Г.) издавались в большом количестве на русском языке и были ориентированы на неармянского читателя. В ранний «романтический» период национального движения наивные попытки «объяснить» советской общественности справедливость требований о воссоединении Карабаха с Арменией представлялись в республике инструментом для достижения желаемых целей» (с.151). Как все это должен воспринимать не очень знакомый с историей Закавказья читатель? А так: то, на что армянские историки лишь осторожно намекают, боясь гнева своих «гипертрофированно этноцентричных» соплеменников, азербайджанский президент говорит открытым текстом. Тем более что сами армянские историки в другом месте своей статьи и, касаясь другой проблемы, пишут следующее «На исследование же той части армянской политической мысли до геноцида 1915 г., которая была ориентирована на Турцию, просто было наложено табу (кстати, в значительной степени это табу существует и сейчас)» (с.149, подчеркнуто мною – А.Г.). А как прикажете понимать высказывание авторов, что основное противоречие на первом этапе армяно-азербайджанского противостояния проходило по «оси Ереван-Баку, или даже Ереван-Степанакерт-Баку» (с.145)? Ясно как: Армения выступила с территориальными претензиями к Азербайджану, легитимизировать которые призвала своих историков, и лишь потом требования Армении подхватили армяне Нагорного Карабаха, одураченные шовинистической, говоря словами Алиева, или «гипертрофированно этноцентрической», пользуясь терминологией Б.Арутюняна и А.Искандаряна, пропагандой. Именно подобный тезис настойчиво проталкивается азербайджанскими дипломатами, дабы не допустить представителей Нагорно-Карабахской республики к столу переговоров по урегулированию конфликта в качестве его полноправной стороны.
Хочется обратить также особое внимание читателя на лживость и провокационность тезиса авторов о том, что в народном сознании армян «заняла прочное место концепция об армянах – единственно цивилизованном народе, окруженном дикарями» (подчеркнуто мною – А.Г.). Армян в разное время «окружали» и греки, и парфяне, и арабы, и персы, и другие народы, отношения с которыми складывались весьма непросто, но утверждать, что армяне считали эти народы «дикарями», значит не просто грешить против истины, а возводить клевету на свой народ. Что же касается турок… Что ж, здесь следует, к нашему большому сожалению, признать, что они составляют исключение из правила: «нет плохих народов – есть плохие люди». К сожалению, потому, что мы обречены на соседство с этим народом, зверства которого «по своим размерам и омерзительной жестокости превосходят все известные в истории» (Фритьоф Нансен).
В связи со всем вышеизложенным возникает законный вопрос. Неужели декан исторического факультета Ереванского государственного университета Б.Арутюнян думает именно так, как пишет для русскоязычного читателя в анализируемой статье? Неужели именно в таком «чего изволите»льном духе воспитывается молодое поколение армянских историков? Если даже это и не так, если он и не осмеливается вещать подобные откровения с кафедры Ереванского государственного университета, трудно переоценить тот вред, который нанесла написанная им в соавторстве с А.Искандаряном и вышедшая уже вторым изданием статья, в частности тем молодым представителям армянской диаспоры России, которые имели несчастье познакомиться с ее содержанием. При этом следует подчеркнуть, что статья написана с претензией на научность, снабжена внушительной библиографией, и, наряду с, мягко говоря, необъективными, а часто просто лживыми, ничем не обоснованными положениями, содержит такие истинные банальности, как, например, замечание о том, что «ранее (при советской власти – А.Г.) … на тему армяно-азербайджанских взаимоотношений было наложено табу, она заменялась маловразумительными сюжетами о братской дружбе и о совместной борьбе пролетариата обоих народов против угнетателей» (с.151). Все это, несомненно, затрудняет адекватное восприятие статьи со стороны малоискушенного читателя, что обусловливает необходимость более подробного анализа идей и аргументации авторов, которые как-бы между прочим затрагивают множество важных проблем армянской философии истории. Но это уже тема для другой статьи .
1. Некоторые из проблем армянской философии истории рассматриваются с позиций, прямо противоположных взглядам Б.Арутюняна и А.Искандаряна в статье: Григорян А.А. От философии истории к концепции национальной идентичности.- Армянство в условиях глобального общества: геополитические и цивилизационные аспекты. М., 2002 г.
Александр Григорян,
кандидат философских наук, преподаватель МГУ, г.Москва
Русский